Разумные люди, глава 24

[profiles]

Надо бы в двенадцать, но отшень хочется спать

В предыдущих сериях:
Рождественский убийца все еще не пойман. Приехав к подозреваемой по последнему убийству (Питера Леннона, на День Святого Патрика, штат Юта), Долорес Энвер, блондинке нордической внешности с испанским именем, сотрудники отдела анализа поведения с сожалением поняли, что она, скорее всего, ни при чем, и оказалась на месте преступления по ошибке. Не солоно хлебавши, они садятся в самолет и уже почти долетают до дома, когда раздается звонок Гарсии. Та сообщает, что в Бюро позвонил врач из Арканзаса по имени Томас Кливленд и сообщил, что вспомнил одно событие, которое было косвенно связано с последними убийствами. Прибыв в Арканзас, они выясняют, что Кливленд последние тридцать лет работал в больнице маленького городка Джонсборо, и в прошлом году у него был запомнившийся ему пациент - шестнадцатилетний мальчик по имени Джек, лежавший у него в больнице с редкой формой туберкулеза. Однажды доктор слышал, как Джек в бреду повторял имена двух последних жертв рождественского убийцы - Марианны Прайс и Питера Леннона.
Также, по словам доктора, мальчика часто навещали какие-то его приятели, но более конкретной информации предоставить он не смог.
Когда стало ясно, что здесь его не смогут вылечить, Джека отправили в другую больницу - в Литл-Рок, столицу штата Арканзас. О дальнейшей его судьбе ничего не известно.




***
Когда-то давно, в колледже, Рид подрался. Это случилось всего однажды – как ни странно, его, при всей репутации заучки-аутика, за всю жизнь и пальцем не тронули.
Тогда они как раз проходили Сэлинджера.
Кэти Бостон, девочка, которой Рид нравился – да, и такое случалось, - говорила, что у неё от Сэлинджера «прямо внутри все дергается». Спенсер ничего подобного не чувствовал, хотя роман нашел вполне достойным внимания. У него вообще книги никогда не вызывали необходимых эмоций – он воспринимал описанные факты, классифицировал и собирал их в голове, но его в жизни не посетила идея переживать или, упаси Боже, реветь над книгой.
Это же просто слова.
Просто информация.

Солнце, висевшее за окном, было по-весеннему ослепительным, и, пока они шли по коридору, мимо огромных окон, било в лицо, заставляло жмуриться. И тогда, в коридоре, Кэти сказала ему, как любит Сэлинджера, а он сказал «Да?», и она посмотрела на него как-то по-особенному и почти взяла за руку. Ну, почти. Мазнула пальцами по его ладони и сказала «Ага».
Это показалось Риду немного смешным. За руку в школе ходили только девчонки и малышня. Но все равно было приятно.
А в столовой Джейк Колтрэм бросил в Кэти бананом.
Джейку было скучно, это понятно. Он сидел напротив (а между ними стояли стаканы и облезлые салфетницы, идеально ровный ряд), выскребал из переспелого банана мякоть и с хлюпающим, густым звуком давил её в руке. Потом оглядел стол в поисках подходящей жертвы для своей скуки. Спенсер, настороженно глядевший на него все это время, тут же напрягся, уверенный, что банан явно полетит в него (потому что если его не били, это еще не значит, что в него никогда не кидали едой), но Джейк хмыкнул и нацелился на Кэти.
Нагретая в его кулаке мякоть шлепнулась Кэти на руку, и она уставилась на неё, даже не поняв в первые секунды, в чем дело. На другом конце стола предсказуемо заржали.
А потом была вода.
Это было правда похоже на ледяную черную воду, сомкнувшуюся над головой, - а когда Спенсер вынырнул, он стоял около Джейка и молча бил его лбом об стол, чувствуя ярость такую же ослепительную, как солнце за окнами. Ощущение было захватывающим и новым, и в груди сладко екало в такт глухим и деревянным звукам ударов.
Все были так потрясены, что сначала даже не попытались его оттащить.

Потом Рид сидел в кабинете директора, опустив голову и ковыряя ногтем какое-то пятно на обивке стула, и миссис Элиот качала головой и говорила:
- Спенсер, скажи мне, что с тобой такое. У тебя что-то случилось дома? Ты можешь сказать.
Он молчал.

***
По какой-то смутной ассоциации Рид вспомнил об этом именно сейчас, листая лежавшую на столе историю жизни Джека Грея. Может быть, потому, что знал: сироты, так же как умники, фрики, чернокожие, больные или толстяки, всегда получают в школе куда больше тычков, чем остальные. Да и не только в школе, конечно.

- Я думала, детских домов у нас в стране давно нет, - недоверчиво произнесла Прентисс, просматривая свою копию дела. – По телевизору же все время говорят, что на усыновление у нас целые очереди, а детям, от которых отказались, сразу находят патронатную семью.
- Но есть и исключения, - сказал Рид, помешивая в чашке какой-то местный кофе устрашающе-мутного вида. – Представь себе, что в каком-нибудь бедном эмигрантском квартале ребенок теряет родителей. Если не находится родственников, которые хотели бы его взять, за ним приезжает социальная служба и пытается его куда-нибудь пристроить. Но чаще всего такие дети, во-первых, плохо воспитаны, во-вторых, употребляют наркотики, и в-третьих, не вполне здоровы. За такими приемные родители в очередь не выстраиваются. И тогда ребенка отправляют в один из шести детских домов, которые равномерно разбросаны по стране. Один – как раз в Джонсборо.

Джек Грей родился пятнадцатого марта девяносто третьего – во всяком случае, в паспорте у него стояла именно эта дата – и где он был до трех лет, так и осталось неизвестным. В трехлетнем возрасте он попал в приют Святой Терезы города Джонсборо, где прожил до шестнадцати лет, пока не заболел туберкулезом центральной нервной системы – от чего и умер в городе Литл-Рок в День поминовения, двадцать пятого мая две тысячи девятого. К делу прилагалась фотография хмурого черноволосого мальчика со светло-серыми глазами. Мальчик был аккуратно подстрижен, одет в поношенный бордовый свитер, явно форменный, и смотрел на фотографа волком.
Также в папке лежала копия свидетельства о смерти и справка из больницы. Всё.
- Бедняга, - сказала Джей Джей, заглядывая Риду через плечо.
- М-да, - пробормотал Морган. – Жизнь у парня была короткая и грустная. Не позавидуешь.
- Одно непонятно – причем здесь рождественский убийца, - вяло прокомментировала Прентисс. Последнее время в её тоне все время проскальзывало что-то вызывающее, будто она ждала, пока кто-нибудь наконец сделает ей замечание.
Но замечаний никто не делал.

Они сидели в холле маленького обшарпанного отеля «Кьюзо», пахло пылью и одновременно каким-то приторным средством для чистки ковров (Морган попытался привлечь внимание Рида к тому факту, что это ведь настоящий парадокс, но Рид не обратил внимания) – финансирование им-таки сократили, и Хотч сказал, что теперь придется быть скромнее. Ха. Скромнее. Можно подумать, до этого их селили в Хилтон.
Дождь бил по стеклу упругими мелкими каплями, и от этого звона у Моргана начинала болеть голова. Хотелось домой, отлежаться, посмотреть что-нибудь веселое – видимо, за последнее время он просто отвык работать. Правильно Джей Джей говорит: лучше уж вообще не брать отпусков – тогда успеваешь забыть об их существовании.
- То есть, получается, что если Грея не взяла ни одна семья, притом что он не имел никаких физических отклонений, - то с ним явно что-то было не то, - начал Морган, чтобы немного разогнать царящую в комнате сонливость.
- Получается, так, - подал голос Гидеон. – Завтра утром Хотч и Прентисс поедут в больницу Литл-Рока, но, думаю, уже примерно понятно, что мы там услышим: умер от туберкулеза, к нему до последнего приходили его друзья. Как рабочую версию мы уже приняли то, что наш убийца - кто-то из них. Гарсия ищет имена. И, кстати, если наша версия верна, стало по крайней мере понятно, во-первых, насчет праздников - парень умер как раз в День поминовения. А во-вторых - почему субъект оставляет игрушки: как мы и предполагали ранее, он мстит за ребенка.
- Шестнадцатилетний парень – уже не ребенок, - возразил Рид. – И здесь есть два важных вопроса, на которые мы вряд ли можем ответить. Первое: игрушки. Предположим, оставляя игрушки, субъект подчеркивает, что мстит за смерть какого-то дорогого ему ребенка. Но ведь для своих друзей парень-подросток – уже не ребенок. Такое отношение скорее характерно для матери. – Он обвел глазами присутствующих, особенно долго остановившись на Моргане, и тому стало не по себе от его прозрачного сосредоточенного взгляда. – И второе. Хорошо, предположим, что Леннон и Прайс сделали ему что-то плохое. Что, в общем, тоже не вполне ясно, потому что, начиная с трех лет, Джек не покидал приют. Но в любом случае - причем здесь остальные? Зачем убивать кучу народа, который вообще не имеет отношения к этой истории?
- Либо он убил остальных, чтобы скрыть убийство этих двоих, либо на самом деле субъект хотел отомстить им всем.
- При этом опять-таки совершенно непонятно, что такая куча народу в разных штатах могла сделать одному мальчику из Арканзаса.
Дерек побарабанил пальцами по стене и встал.
- Продолжим утром, ладно? Я пойду.
Но вслед за ним никто не поднялся, даже Рид – и Дерек пошел спать, чувствуя смутную обиду и ужасную жалость к себе, и думая о том, что неплохо бы было чего-нибудь выпить.
Он заснул мгновенно, и ему снились сны, они наталкивались друг на друга, там была постаревшая Джей Джей в темно-синем платье, и молчаливые дети, жавшиеся к её коленям - Морган знал, что это его дети, но отчего-то боялся к ним подойти, - еще там была огромная серая собака на берегу моря и почему-то Алиса в стране чудес, падающая по кроличьей норе вниз и вниз, и Дерек чувствовал себя этой Алисой, чувствовал, как падает, а мимо со свистом проносятся земляные стены – и он падал, пока кто-то не схватил его за руку. Морган проснулся с ощущением этой ладони, ожидая увидеть её в своей – но в комнате было пусто, а часы показывали, что спал он всего двенадцать минут.

***
- Что значит – нет записей? – искренне поразился Рид.
- А то и значит, - недовольно пробормотала Гарсия. – В этом чертовом литлрокском госпитале не записывают, к кому пришел посетитель. Просто пишут имя, фамилию и данные по удостоверению личности. Даже отделение не указывают. Я запросила данные, но за тот период, когда там был Джек Грей, приходило слишком много людей. Так что пока не могу сказать ничего конкретного, простите.
- Да ничего, - машинально пробормотал Рид. – Ищи дальше.
Прентисс и Хотч поехали в больницу расспрашивать персонал, а остальные отправились в приют Святой Терезы.
Как выяснилось впоследствии, их визит оказался куда более плодотворным.

Директором приюта была пожилая темнокожая женщина. Она совсем не казалось злой – но было в её лице что-то апатичное, растекшееся, не вызывающее симпатии.
- Конечно, помню, - она покивала, размеренными и одинаковыми движениями, как детская игрушка. – Жалко его. Конечно. Хороший был мальчик. Немного… - она сняла очки и сосредоточенно начала протирать их, подбирая нужное слово. – Немного нестандартный.
- А бывают стандартные? – ядовито спросил замерший у стены Морган, и упрямо выпятил челюсть под испепеляющим взглядом миссис Джонс.
- Не то чтобы стандартные, - она вяло улыбнулась. – Просто к некоторым легче найти подход, чем к другим.
- И к Джеку найти его было сложно.
- Да. Сначала он все время убегал. Нам его возвращали четыре раза. Четыре. Можете себе представить? – в голосе у неё даже мелькнуло что-то похожее на уважение.
- А что, обычно не сбегают? – доброжелательно улыбнулся Гидеон, глядя на Эмму Джонс с выражением лица, явственно говорившим: «Мы-то с вами, мэм, прекрасно знаем, какие они проказники, эти дети, правда?». Рид улыбнулся, и Морган угрюмо на него покосился. Ему явно было не по себе.
- О, гораздо реже, чем вы думаете, - она пожала плечами. – Обычно сюда дети попадают после того, как пожили на улицах, а там не так весело, как показывают в кино. А здесь не так уж и плохо, понимаете? Есть еда, теплая постель, кинофильмы, компьютерные игры. Обычно все быстро привыкают. Особенно маленькие. Но уж только не Джек Грей. Один раз его доставили назад только через неделю. Так и неизвестно, где он был.
- Вы употребили слово «доставили», - не унимался Морган. – Обычно оно относится скорее к неодушевленным предметам.
Эмма одарила его взглядом, тяжелым, как кирпич.
- Не разговаривайте со мной в таком тоне, - отчеканила она. - Вы что, меня в чем-то подозреваете? В чем же, интересно?
- Извините его, мэм, - быстро ответил Гидеон. – Он недавно участвовал в опасной операции ФБР, поэтому простите ему его… эээ… несдержанность. Продолжайте. Вы сказали, что Джек был не совсем обычным ребенком. В чем еще это выражалось, помимо побегов?
- Боюсь, я даже не смогу вам точно сказать, - покачала головой Эмма и чуть поежилась. - К нам ведь тоже иногда приезжают люди, которые хотят усыновить детей. Джек был вполне… как сказать… вполне хорошенький. Его хотели забрать три раза.
Она замолчала.
- И что случилось? – подбодрил её Гидеон.
- У нас такая система: когда люди выберут себе того ребенка, который им понравился, мы даем им пообщаться какое-то время наедине. Чтобы они без давления со стороны познакомились друг с другом ближе. Джек три раза был на таких встречах. И каждый раз пары, которые хотели его забрать, выходили с такими лицами… - она повертела в руке карандаш. – У них были такие лица, как будто там что-то произошло, понимаете? И ни один не захотел объяснить, в чем дело, - она сжала карандаш так сильно, что Риду показалось, будто он сейчас сломается. – Они просто уезжали и больше никогда к нам не возвращались.