Рид, слово "манжета"
- А я здесь! - закричал кто-то из суповой миски. (с)
читать дальше"Никаких костюмов. Я в них выгляжу, как полный лох. Я люблю безрукавки. И вельветовые брюки. Никаких костюмов. Никаких, Боже упаси, запонок для манжетов".
Был июль 2001 года, в Афганистане шла война, башни еще не упали, Стив Хокинг написал "Мир в ореховой скорлупе", а двадцатилетний Спенсер Рид получил степень доктора физико-математических наук.
По этому поводу на факультете устраивали праздник, и все, кому за последнюю неделю присвоили степени, обязаны были явиться в парадном виде.
Их было трое.
Лиза Нельсон, рослая брюнетка лет тридцати, всю жизнь мечтала доказать гипотезу Пуанкаре и получить за это Филдсовскую премию, и диссертацию защитила как раз в области свойств трехмерных объектов. При этом Лиза являла собой редкий пример женщины, которой мешает жить слишком роскошная грудь.
Рид много раз видел, как мужчины, говорившие с Лизой, всеми силами пытались удерживать внимание на её лице и гипотезе Пуанкаре, но время от времени их взгляд, будто под весом тяжеленной гири, все равно сползал вниз и встречался с шикарным бюстом.
Лиза всегда это замечала и была в ярости.
С Ридом они подружились на почве любви к бесформенным свитерам.
Вторым новоиспеченным доктором был Седрик Дорсет, юркий и веселый мужчина, сходство которого с хрестоматийным математиком ограничивалось очками. Дорсет был пухлый, любезный, с вьющейся (и старательно оберегаемой) шевелюрой до плеч - стремление его получить степень было обусловлено тем, что докторам больше платят. Седрик был преподавателем, из тех, чей талант лежит не в области точных наук, а в умении эффективно и четко донести эти науки до других. К Риду он относился, как к какому-нибудь редкому и потенциально опасному ползучему растению из тропиков - ему тяжело было сознавать, что одновременно с ним степень получит парень, годящийся по возрасту ему в студенты.
Третьим был Рид.
Уже полгода он жил один, и, конечно, с матерью было тяжело, но без неё почему-то оказалось еще хуже.
Покупая костюм, он думал о том, что, если бы она была в порядке ("как все другие нормальные матери", имел он в виду, но боялся до конца додумывать эту мысль) - то она бы ему помогла.
Он странно себя чувствовал в тот день.
Ветхой, никому не нужной развалиной, потому что эта докторская степень у него уже вторая, а с девушкой он при этом целовался только один раз.
Капризным шестилетним пацаном, потому что только дети могут так безапеляционно и решительно хотеть, чтобы мама выбрала за них костюм.
Было двадцатое июля.
Через год докажут гипотезу Пуанкаре - без всякого, впрочем, участия Лизы Нельсон.
Через два Седрик Дорсет разочаруется в математике и начнет писать приключенческий роман.
Через три года Спенсера Рида пригласят работать в ФБР.