читать дальше Глава 3
- Итак, все по очереди, - Хотч встал, оперевшись рукой на спинку стула. – Гидеон, начинай.
- Осмотр места преступления нам ничего нового не дает. Судя по тому, как лежал труп, трудно установить, сам Уилсон впустил субъекта или нет, - Гидеон развел руками. Он был в мятой рубашке с завернутыми рукавами, и своим видом придавал комнате неожиданно уютный вид.
Морган кивнул.
- Я осмотрел ворота – там ни кодового замка, ни сигнализации – просто щеколда. Тут все привыкли друг другу доверять. Труп был найден в десяти метрах от ворот. Это может означать, что Уилсон сам открыл дверь, повел субъекта к дому, и тут он воткнул нож ему в грудь. Либо же то, что Уилсон подметал дорожку – метлу, кстати, нашли рядом, - субъект открыл ворота и зашел. Из-за метели этого было бы не слышно.
- Жена никого не подозревает, - продолжил Гидеон. – Гарсия, ты поискала что-нибудь про Уилсонов?
- Да, - Гарсия кивнула с монитора. – Ни он, ни она ни в чем не были замечены. Просто ангелочки.
- Нашла что-нибудь о подобных преступлениях?
- Ничего нет. Видимо, то, которое в Миссури, было первым. На День ветеранов был задушен тридцатилетний мужчина, рядом с телом найден робот-трансформер. Детей у убитого не было, так что случайно этот робот там оказаться никак не мог. Но они этому особого значения не придали. Мужчина, Джейсон О'Райли, был холост, жил один. Убийство произошло у него дома, следов борьбы не было.
- Если не было следов борьбы, значит, он сам впустил субъекта. Они были знакомы, - веско сказала Прентисс.
- Или тот сразу у входа приставил пушку к голове жертвы, - пробормотал Рид.
- Не ссорьтесь, девочки и мальчики. В общем, убийство осталось нераскрытым, а через две недели, на День благодарения, нашли тело сорокалетней женщины, она была застрелена ночью на улице. Рядом с телом – плюшевая игрушка. Фотографии я выслала.
- Хорошо. Джей Джей?
- Почти ничего, - Джей Джей разочарованно пожала плечами. – Во всех трех случаях - никаких свидетелей, никаких записок, никаких врагов у жертв, никакой связи между ними. Ни по возрасту, ни по расовому признаку – женщина была мулатка, мужчины белые, - ни по роду занятий. Ничего.
- Прентисс?
- Полицейские рассказывают то же, что и Дархем.
- Рид?
Рид расправил плечи, как всегда, когда начинал выступать, и сообщил:
- На игрушке отпечатков нет. Никаких. Отпечатков Уилсона тоже, то есть в руки он её не брал. Игрушка новая, но ценник отклеен. Куплена не в городе – здесь детские товары есть только в двух магазинах, и там таких никогда не видели. Но я попросил Гарсию поискать по Интернету – и она говорит, что эта игрушка была выпущена фирмой "Мэндис" огромным тиражом и продается почти по всей стране. То же самое можно сказать про предыдущие две игрушки, робота и обезьяну. Их более десяти тысяч, поэтому найти, где их купили, почти невозможно, - с сожалением закончил Рид и, словно злясь на то, что не смог сообщить ничего ценного, дернул плечом.
- Я разговаривал с патологоанатомом и осматривал тело, - помрачневшим голосом резюмировал Хотчнер. – Удар нанесен в упор, смерть наступила мгновенно. Трудно сказать, то ли субъект имеет опыт обращения с ножом, то ли просто насмотрелся кино и знал, куда бить. По силе удара невозможно определить, мужчина это или женщина – лезвие широкое и длинное, проникающая способность большая, так что особой силы не требовалось. Скорее все-таки мужчина - нет характерного для женщин рисунка преступления. На данный момент мы можем сказать только одно: это не сексуальный садист. Убивает хладнокровно и точно. Жертвы, по всей видимости, выбирает случайно, поскольку Гарсия никаких связей не нашла. Следы заметать умеет.
- Если он не сексуальный садист, - вставил Рид, - то у нас остается два варианта: или это одержимый навязчивой идеей, или мститель. Террориста в данном случае, думаю, можно не рассматривать, поскольку никаких требований не предъявлялось.
- Зачем он оставляет игрушку, вот в чем главный вопрос, - и, когда Гидеон произнес эти слова, в комнате воцарилась гробовая тишина.
Через пятнадцать минут агенты уже перебрали все варианты, какие пришли в голову ("Игрушка как символ потерянного детства", "Игрушка – это подарок убитым", "Это просто мрачная ирония", "Он мстит за своего ребенка"), но для полноценного профиля этого все равно было недостаточно. Рид, нахмурившись, стоял рядом с доской, где они повесили распечатанные фотографии жертв и детали трех убийств. Он провел кончиками пальцев по фотографиям, словно хотел считать информацию прямо с них, поправил свои нелепые очки с толстыми стеклами и вдруг сказал:
- Даты. Как мы могли забыть про даты? – Он развернулся, торжествующе барабаня пальцами по доске. – Первое убийство: День ветеранов. Второе: День благодарения. Третье: Рождество.
Все молча воззрились на доску.
- Он убивает по праздникам, - неизвестно зачем констатировал очевидное Морган.
- А это может иметь или символическое, или практическое значение, - задумчиво протянул Гидеон, чуть улыбаясь, будто нащупал наконец дорогу. – Либо с ним самим что-то случилось в праздник – скорее всего на День ветеранов, потому что он был первым, - и теперь субъект мстит тем, кто всё еще может радоваться. То есть всем вокруг. Либо он просто знает, что в праздники полиция всегда работает хуже, в управлениях меньше народу, и поэтому выбирает самые безопасные моменты для преступления. Он постоянно перемещается из штата в штат, потому что так его труднее обнаружить, - Он еще помолчал, потом встал. – Собирайте полицейских. Наш профиль готов.
Когда они выходили из конференц-зала, Рид услышал, как Морган пробормотал, покачивая головой и улыбаясь той своей улыбкой, которая обычно означала: "Ну и ловкий ты сукин сын":
- Когда он говорит "Наш профиль готов", мне частенько хочется спросить: "Что, серьезно?".
- Скорее всего, это свидетельствует о любви к театральным эффектам и желании обезоружить собеседников путем неожиданного завершения разговора, - ответил Рид, хоть и не был уверен, что слова Дерека предназначались ему. Просто он уже запомнил, что Морган любит спонтанные реакции.
- Я всё слышал, - сказал Гидеон.
Морган засмеялся.
***
Полицейские смотрели на них, как обычно, с мрачными, настороженными лицами – они не верили, что ребята из ФБР скажут им что-то такое, чего они сами не знают. Потом, к концу выступления, лица их разгладятся, в глазах засветится удивление, и весь день потом они будут обсуждать, как "эти умники" ухитрились до столького докопаться за полдня. Морган это видел регулярно, но все равно каждый раз было приятно. Их выдача профиля субъекта всегда напоминала ему театральную постановку: они подхватывают реплики друг друга, повторяют проговоренное заранее, импровизируют, стараются привлечь внимание к своим словам, садятся или встают так, чтобы каждого было хорошо видно с любой точки, а в зале – недоверчивые зрители, которые в конце только что не разражаются аплодисментами.
- Субъект – предположительно мужчина. Расовая принадлежность не установлена, но скорее всего белый. Его работа связана с постоянными разъездами – курьер, коммивояжер. Машина неброская, возможно, фургон.
- По штатам перемещается беспорядочно, - подхватила Прентисс. – Или по одному ему понятной системе. Неуверен в себе, убивает либо из мести за что-то, что с ним произошло, либо следуя навязчивой идее. Возраст – тридцать-пятьдесят лет. Умен, но не показывает этого. Внешность скорее всего неприметная.
- Также в его навязчивую идею входят праздники. Поскольку через несколько дней Новый год, скорее всего, он убьет снова, но уже в другом штате. Вам мы советуем оставаться начеку – вдруг появятся новые подробности дела. Есть вопросы? – закончил Хотч.
Приподнял руку один из молодых полицейских.
- Вы будете заявлять в прессу?
- Да, мы уже над этим работаем, - заверила его Джей Джей с приятной улыбкой.
Как оказалось, они над этим действительно работали. Джей Джей уже через полчаса в строгом костюме стояла перед камерами и повторяла профиль субъекта, просила людей быть осторожными и особенно – призывала владельцев магазинов игрушек обращать внимание на людей, соответствующих профилю, если они будут покупать игрушки, и если что – звонить по телефону горячей линии.
- Не знаю, правильно ли было объявлять это по телевидению. Может начаться паника, - покачал головой Хотч.
- Правильно. Он может испугаться и перестать. Поймет, что теперь скорее всего попадется. А паниковать в масштабах всей страны тяжело. Одно дело, когда тебе говорят – где-то в твоем районе бродит убийца. И совсем другое – когда говорят, что где-то в стране есть убийца, - и Гидеон повторил фразу, которую говорил всегда, в каждом деле, как заклинание: - Мы его поймаем.
***
В Квантико они улетали только на следующее утро, и на ночь им дали номера в местной гостинице. Спать все пошли рано, - сказывалась предыдущая почти бессонная ночь – и уже в девять разошлись по комнатам.
Рид закрыл за собой дверь, потом подумал и запер её. Сумка оттягивала плечо, и он вяло сбросил её на стол.
В ванной было очень чисто и очень мало места. Он долго стоял, уперевшись руками в раковину, глядя на свое лицо в зеркале. Вспомнил, как вчера вот так же в зеркало смотрел Дерек Морган – рассказывая, что не так уж пьян, – а он стоял у него за спиной. От мыслей о Моргане Риду всегда становилось легче – ему было приятно, что на свете есть такие добрые, веселые люди, так непохожие на него самого. Морган никогда не унывал, находил для каждого нужные слова, поднимал всем настроение своими шуточками – словом, олицетворял собой всё то, чего, при всем желании, Рид из себя никак не представлял.
- Если убрать Моргана и Гарсию, все будут тосковать, - сказал он своему отражению, а потом, сам не зная к чему, прибавил: - Она в него влюблена.
***
Первое, что Хотчнер сделал, зайдя в номер, - развязал галстук. Это был ежевечерний ритуал, означавший, что день окончен и можно отдыхать с чистой совестью. Фигурально выражаясь, галстук всегда лежал между ним и семьей – стоило ему его надеть, он становился недоступен. Он работал.
Теперь же Хотчнер его аккуратно сложил на столике и, садясь на диван, набрал телефон Хейли, пытаясь придумать, как еще раз извиниться за пропущенное Рождество, но так, чтобы это не прозвучало жалко.
- Здравствуй, - голос у Хейли был какой-то серый, потускневший, и Хотч испугался.
- Хейл, что случилось? – он называл её так совсем редко, это было их кодовое слово, знак того, что он скучает и хочет побыстрее вернуться. Но она как будто и не услышала.
- Джек сегодня весь день не хотел играть. Даже подарки не хотел разглядывать. Все спрашивал, когда ты придешь. Плакал.
Хотчнер молча слушал, с силой сжимая пальцы на телефонной трубке.
- Я не знаю больше, что ему говорить. Он тебя ждал, Рон. Я же не могу ему объяснить про твою работу. Сначала я рассказывала сказки про то, что ты помогаешь Санте выгуливать оленей. Глупо, да? – она коротко, дрожаще рассмеялась. - А сегодня он так на меня посмотрел… по-моему, он уже не верит. Что ты молчишь?
Он молчал, потому что ему нечего было сказать. Он так часто говорил ей слово "извини", что, кажется, оно начинало терять цену.
***
Джей Джей присела перед открытым чемоданом и задумалась о том, что ей завтра надеть. В том же самом костюме второй раз появляться неприлично, а из дома она успела прихватить только синий, который ей не особенно нравился. Ей же назавтра хотелось выглядеть хорошо, чтобы этот грустноглазый сержант Дархем запомнил её надолго. Понятно, что они завтра видятся в последний раз – и, кстати, даже слова друг другу не сказали, - но она видела, как он на неё смотрел, и ничего не могла поделать с обычным женским желанием нравиться.
В кармашке чемодана она наткнулась на синий лак для ногтей – подарок Гарсии. Она проверила, есть ли в косметичке жидкость для снятия лака, и легла на диван перед телевизором.
Она смотрела "Секс в большом городе" и красила ногти в синий. Потом она смоет лак и ляжет спать.
***
Работа иногда способна просто заморить. Особенно в праздники.
Игрушки… Игрушки – это долгая история. Моей любимой в детстве был плюшевый енот. Не вспоминала об этом уже лет десять.
Всегда мечтала пойти на концерт Джо Кокера. Интересно, когда следующий?
Эмили отправила в твиттер три сообщения подряд – как всегда, первое что пришло в голову, - и только после этого почувствовала, что её как-то подотпустило. Она никогда не позволила бы себе показать этого при коллегах, но иногда бывало так тяжело привести себя в рабочее состояние. Усталость, бессонница, ничего не хочется.
Сегодня она это как-то особо остро чувствовала – может быть, потому, что давно строила планы на Рождество. Мэтт – классный парень, и ей очень не хотелось его разочаровывать, опять сбегая от него на работу.
Но он, кажется, не обиделся.
"Ты прямо как Золушка", - засмеялся он вчера, когда она уходила. – "Пробил телефонный звонок, ты бежишь куда-то – заметь, в обеих туфлях, - а я чувствую, что превращаюсь в тыкву".
Она не сказала ему, где работает, а он не спрашивал. Это придавало их свиданиям особую прелесть. Они оба так считали.
***
Гидеон залез в ванну и со стоном вытянулся. После ночи спанья в самолете у него, как всегда, полдня всё ломило. Вода быстро остыла, но он этого даже не заметил – задремал. Проснулся он только через час, да и то только потому, что холод в сочетании с сочившимся под дверь сквозняком делали дальнейший сон уж совсем невозможным.
Тогда он встал, наскоро вытерся, натянул свою любимую черную фланелевую пижаму – подарок Сары – и достал из сумки подушку, которую всегда возил за собой: от гостиничных блинообразных подушек у него болела шея.
"Я старик, - говорил он себе, чтобы как-то оправдаться перед собой за такое недостойное агента ФБР сибаритство. - У меня могут быть свои слабости".
***
Морган повалился на кровать, не раздеваясь, и сразу же отрубился. Он забыл завести будильник, и на следующее утро проснулся только благодаря тому, что в дверь постучали.