Если вы не боитесь темноты — значит у вас плохо с воображением. (с)
Как ворнинг: Морган\Рид, слеш рейтинга PG-13. Среди луж, грязного снега и месива под ногами, как-то забывается, что весна - пора романтики, влюблённостей и всяческих начинаний. А МорганоРидов много никогда не бывает!
Если вы не боитесь темноты — значит у вас плохо с воображением. (с)
Название: С Рождеством, доктор Рид! Автор: Miss Addams Фандом: Criminal Minds Пейринг: Морган\Рид Жанр: слэш, пвп, флафф Рейтинг: NC-17 Дисклаймер: кресло будет моё, а остальное придётся отдать, на Моргана с Ридом не претендую. Саммери: иногда и в бочке дёгтя, можно нарыть полную ложку мёда, которая не только подсластит плохой день, но и аукнется цистерной сладостей потом. Примечание: написано для замечательного человека, друга, товарища и запасной травы - Uruno-kun.
- А у меня есть подарок! – Рид пьян. Он говорит непривычно коротко и просто, много смеётся, висит на плече Моргана, хотя, тот готов поклясться, может идти сам. - Ты уже вручил мне подарок перед корпоративом. – Морган удобнее перехватывает его поперёк груди. Рид норовит выскользнуть и растянуться на полу в коридоре. Моргану нравится такой проблемный и очаровательно раскрасневшийся Рид. Приятно прижимать его к боку и слушать сбивчивое бормотание в шею. Дыхание Рида обдаёт теплом, и от этого по спине Моргана пробегают мурашки. Рид в любом виде очень нравится Моргану. А уж такого, его хочется довести до кровати и разложить - без спеха, со вкусом, так, чтобы по спальне долго гуляли стоны, и совсем не осталось слов. Морган нашаривает в кармане Рида ключи. Бедро под тонкой тканью брюк кажется слишком горячим, будто и нет ничего между ладонью Моргана и бледной кожей доктора Спенсера Рида. - Нет! Это мне подарок, – Спенсер не унимается. Пока Морган, скрипя зубами, пытается отпереть дверь, Рид наваливается ему на плечо, шепчет в самое ухо тихим завораживающим голосом. – Точнее, я его сделал себе… просто так! Рид не перестаёт бормотать, пока Морган сгружает его у стены в прихожей, запирает входную дверь. Не умолкает, когда дышать становится тяжело. Морган прижимается к нему, медленно вдавливает своим весом в стену, будто хочет раскатать по ней. Рид пытается что-то сказать в губы Моргана, мычит сквозь поцелуй, пока не сбивает дыхание, случайно прикусив себе язык и чужую губу. - Полегче, красавчик! – Дерек улыбается во весь рот, чуть отстраняется, гладит худые плечи Рида. Самыми кончиками пальцев он задевает шею, выпирающие позвонки. И Рид, как всегда, тает, ему приятно и хочется попросить ещё. - Иди в спальню, - выдыхает он между гулкими ударами сердца. - Так сразу? – Тем же тоном спрашивает довольный собой Морган. А Рид мотает головой, едва не задевая его нос. - Подарок. Там. Иди, посмотри. И Морган послушно идёт. Он отступает от стены и Рида - от его мягких уже припухших от поцелуев губ, от запаха кофе и виски. Моргану интересно, что так упорно Рид хочет ему показать. Маленькая квартирка с заваленной книгами гостиной, крошечной кухней и спальней иногда кажется Дереку слишком большой. Каждый раз, когда пытается довести спотыкающегося на каждом шагу Спенсера до кровати или дивана, Дерек жалеет, что нельзя впихнуть в коридор матрац. Сейчас он хочет уметь перемещаться в пространстве. До спальни Рида двенадцать шагов и слишком много секунд. За выкрашенной белым лаком дверью старая крепкая кровать. Морган любит её, как в детстве любил подарки на Рождество – подушки пахнут Спенсером, на одеяло очень удобно заваливаться вдвоём, пружины никогда не скрипят. Для Моргана этого прочного мягкого аэродрома достаточно, но Риду, похоже, захотелось чего-то ещё. Под пальцами щёлкает выключатель, Морган несколько раз моргает, чтобы привыкнуть к свету. В комнате перед ним стало ещё меньше места. Кровать у стены, платяной шкаф, похороненный под бумагами стол у окна и кресло – новый громадный монстр, обшитый мягко блестящей кожей. Морган смотрит на него с опаской, подходит как к волшебному, нереальному зверю, проводит рукой по спинке. Кресло не вписывается в интерьер. Морган не видит в комнате ничего к нему подходящего. Как не вписываются в одно пространство кровать и шкаф, как не подходят друг другу стол и плотно задёрнутые шторы. Морган смотрит на кресло и понимает, что Рид выбрал его сам. Наверняка, педантично присматривал, тщательно изучал состав материалов и скучный дизайн. Рид обязательно сомневался, метался дольше, чем этого заслуживает обычная вещь, и тщательно всё скрывал. Морган видим это кресло впервые и уже знает, почему.
Дело в Грейт-Фолс было гадким, выматывало бумажной рутиной и пылью архивов, тянулось вялой гнилостной ерундой. Морган зверел от невозможности действовать. Он проверял бумаги, пил кофе, допрашивал свидетелей и не находил повода сбежать в патруль. Спустя две недели барахтанья в канцелярском дерьме, субъекта взяли. Тихо, как и вели дело, пригрозив мятой бумажкой с ордером, а не глоком. Эксперты зарылись в анализы и экспертизы, а команде из ФБР приказали ждать до утра. Их дело закончилось, но продолжало тащить за собой. Морган чувствовал, как оно давит на грудь, играет на затянутых в тугой жгут нервах, изматывает, хотя должно отпустить. В промозглый свободный от всего вечер команда рано разошлась по номерам. Все разговоры вязли, от нервной неприятной усталости отяжелели мысли и языки. Последними в холле гостиницы оставались виски и Хотч. Морган пытался спать. Долго ворочался, то поджимал замёрзшие под одеялом ноги, то вытягивался в полный рост. Кровать скрипела, не давая провалиться в поверхностный неспокойный сон, а за стеной вертелся кто-то ещё. Стены в гостинице казались плотным картоном, такими тонкими, что можно слушать разговоры в других номерах. Морган старался не слышать, но не мог. Сосед в номере справа включил телевизор, на этаже выше - кто-то ходил. Морган долго смотрел в потолок, потом встал. В такой паршивый, тянущийся в бесконечность, вечер особенно остро ему хотелось чего-то хорошего – тепла, уюта, уверенности в ком-то, да и в самом себе - хотелось Рида. Дерек натянул измятые джинсы, футболку, аккуратно зашнуровал высокие армейские ботинки, но не передумал. В номер Рида он стучал тихо, но настойчиво. Знал профессиональным чутьём, что тот не спит, и не ошибся. Спенсер открыл почти сразу. Взъерошенный и хмурый, он был без галстука и пиджака, но застёгнут на все пуговицы рубашки и серого шерстяного жилета поверх неё. Рид тоже мёрз. Морган заметил это по его напряжённым плечам, по суетливым быстрым движениям рук. - Что-то случилось? – С опаской и затаённой надеждой спросил Рид. Потому что происшествие – это причина куда-то идти. Ехать в участок, на место событий, даже просто спуститься в холл – всё это поводы, чтобы не оставаться в номере одному, не ждать, пока по маленькой пыльной крупице день ссыплется в прошлое и перестанет существовать. Рид был измотан не меньше всех остальных, и совсем немного выглядел лучше Моргана. - Нет. Я зайду? Рид поджал губы, но быстро кивнул. Большую часть номера занимала широкая, но хлипкая на вид кровать. Серо-зелёное покрывало делало её только непривлекательнее – похожей на гигантского плоского червя. На небольшом столике у окна ворохом громоздились материалы по делу. По спрятавшим окна плотным шторам мозаикой пробегали тусклые жёлтые пятна – отсветы фар, проезжавших по Семилхил-стрит машин. Морган бегло осмотрел комнату и повернулся к Риду. Тот запер дверь, стоял, прислонившись к ней спиной и затылком. Руки Спенсер привычно прятал в карманах, но всё равно выглядел напряжённым. Морган приблизился к нему, огладил торчащие из карманов запястья, провёл ладонями вверх к острым локтям и выше – к застывшим плечам. Рид громко сглотнул, когда пальцы Моргана прошлись по его шее, погладили за ушами. Он не тянулся за поцелуем сам, но и не стал мешать, послушно приоткрыл рот, стоило Дереку провести языком по его губам. Во рту Рида жил вкус карамелек из полицейского участка и крепкого кофе. Морган с удовольствием вылизал языком его нёбо, зубами оттянул нижнюю губу, заставляя шире открыть рот. Рид подчинялся, всхлипывал тихо, увлечённо ворочал языком, пытался сглатывать вязкую терпкую слюну. По мнению Рида, Морган до неприличия хорошо целовался. Мягкими губами, проворным языком, неторопливой настойчивостью, он делал что-то такое, от чего Рид начинал мелко дрожать и оседал вниз. Чтобы позорно не упасть, он закинул руки Дереку на плечи, притянул его ближе, прижался. А Морган выпутал пальцы из его спутанных волос и опустил руки на бока. Неторопливые поглаживания по рёбрам Рид бы прировнял к запрещённым приёмам. Когда Морган несильно сдавливал его большими мозолистыми ладонями, Спенсер переставал соображать, а говорить мог только «да» и «ещё». - Мы на работе. – Из последних сил выдавил Рид, но чтобы отодвинуться его выдержки уже не хватило. - Работа закончилась три часа назад. – Возразил Морган перед тем, как прижаться губами к заполошно бьющейся вене на шее Рида. – Ты не хочешь? И это тоже был запрещённый приём. Спенсер не понимал, как мог не хотеть, когда Морган покусывал его шею, мокро облизывал кадык, обдавал горячим дыханием. Ещё Морган совершенно чудесно хрипел. Его низкий голос приобретал соблазнительные кошачьи интонации, а близость позволяла чувствовать вибрацию горла. Рид всё хотел когда-нибудь об этом сказать, но забывал. - Кровать сильно скрипит. – Наконец выдавил он несчастным, потерянным голосом, вцепился в шею Дерека, чтобы тот не ушёл. - У меня тоже. Готовый, поплывший от удовольствия Рид действовал безотказно. Морган чувствовал, как по телу растекалось вязкое как сироп возбуждение. Низ живота отяжелел, член неудобно давил на ширинку. Нервозная усталость забывалась, и очень хотелось никуда не идти, так и прижать послушного отзывчивого Рида к стене, спустить с него штаны и трахать медленно, глубоко, пусть слышит хоть весь чёртов картонный отель. Но Рид бы не оценил. - Будем импровизировать. – Напоследок Морган ущипнул Спенсера за аппетитный зад и заставил себя отпустить. В номере почти не было места, пол оккупировал жёсткий ковёр с коротким ворсом. Валять на нём Рида или обтираться собственной задницей, Моргану не хотелось. Стол тоже сразу отпал, слишком ненадёжным он выглядел. А вот кресло стоило рассмотреть ближе. Оббитое твидом или потёртым плюшем, большое и без ножек, кресло понравилось Моргану. Он нарочито неосторожно плюхнулся в него, покрутился так, будто пытался сбить со спины и боков огонь. Но кресло не сдвинулось и не попыталось скрипеть. Морган довольно заулыбался, откинулся на спинку, открыто и ласково посмотрел на Рида. - Иди сюда, красавчик. Спенсер, озадаченно хмурый, туго соображающий от возбуждения, подошёл. Остановился перед Морганом, уставился с немым вопросом в глазах. А тот по-хозяйски положил руки на его бёдра, погладил и резко развернул к креслу спиной. Рид не удержался на ногах, рухнул на Дерека, замер. - Мы будем в кресле? – Недоверчиво спросил он и напрягся, никак не мог сообразить, как это будет. Теоретически Спенсер, конечно, знал. Но вот практически, кресло казалось ему чем-то безумно экзотичным. - Оно не подведёт! Доверься мне. – Морган, не дожидаясь протестов, начал осторожно поглаживать Спенсера – напряжённые бёдра, живот, грудь. Расстёгивать жилет и рубашку было долго, Морган, поднаторевший в этом, просто вытянул из-за пояса Ридовых брюк ткань и сразу пробрался ладонями под неё. В электрическом свете бра на стене Рид чувствовал себя слишком открытым, выставленным напоказ. Он жмурился, пока Морган долго тёр его соски – то пощипывал их, то осторожно сдавливал пальцами. Спенсер прикусывал губу, чтобы не застонать, всхлипывал, прижимался лбом к виску Дерека. Рид был очень отзывчивым и благодарным за ласку. Этим он всегда радовал Моргана, будто делился своим удовольствием, заставлял млеть от тихих стонов и невысказанный просьб. С ним Морган любил долгие прелюдии, неторопливый чувственный секс. Когда Рид начал ёрзать в такт движениям его рук, тереться ягодицами о член, Дерек повёл ладонями вниз, пощекотал живот, сжал промежность. Рид ладонью зажал себе рот, другой рукой вцепился в подлокотник кресла, запрокинул голову, вжимаясь затылком Моргану в плечо. Под едва слышное мычание Дерек двигал рукой по его аккуратному длинному члену, прижимал большим пальцем головку, не сильно сдавливал яйца. Дрочить Риду насухую он считал кощунством, слишком доверчиво тот открывался, разрешал всё и даже немного больше. - У тебя есть крем? – Морган убрал руки, подёргал Рида за ухо, чтобы привлечь внимание. – Крем, Спенсер. Нам нужно что-то для смазки. На это Рид разочарованно заскулил, потом немного пришёл в себя, начал слушать. Зачем так нужен крем, он уловил не сразу, голова была будто из ваты, мысли терялись в белых мягких волокнах. Когда Рид наконец понял, чуть не сболтнул, что можно так, без смазки, он сможет и потерпеть. Дерек бы не поленился, согнал его со своих тёплых твёрдых колен и отправился что-то искать. А Риду бы оставалось ждать и краснеть, сгорать от стыда и нетерпения. Быстрее будет принести крем самому. - Я сейчас, - прокашлявшись, отозвался Рид, исключительно в виде мести ещё немного поёрзал и сбежал в ванную. Когда Спенсер так удачно потёрся задом о его член, Моргану захотелось выругаться, из лёгких выбило кислород, а перед глазами заплясали красно-оранжевые круги. Пока за тонкой стенкой что-то гремело, Морган считал от двадцати до одного и не шевелился. За такие фокусы ему хотелось выпороть Рида – настучать по его белым подтянутым ягодицам ладонью, так, чтобы раздавались неприличные громкие хлопки и вскрики, а кожа в местах ударов краснела. Но думать о таком было нельзя, Морган только что чуть не кончил от шуточек Рида, ещё пара бонусов к возбуждению ему были совсем ни к чему. Из ванной Спенсер выскочил так же неожиданно, как сбежал. Одной рукой он стискивал тюбик крема, другой поддерживал сползающие штаны. В измятой рубашке и задранном жилете, с горящими глазами и лихорадочным румянцем на скулах, он показался Моргану таким симпатичным, что идея порки быстро свернулась и уплыла в далёкий тёмный угол подсознания, где ей надлежало остаться до следующей выходки Рида. - Я нашёл! Морган не сдержал улыбки. Спенсер же не понимал, каким счастливым возгласом наградил тишину. Он вдруг затормозил посередине комнаты, сообразив, как глупо выглядит с торчащим из штанов членом и встрёпанной головой, что свет не оставляет возможности спрятаться и всё это вместе чудовищно неприлично. - Я, пожалуй, выключу свет! – Нашёлся он, не глядя, запустил в Моргана тюбиком и ринулся к выключателю. - Эй! – Дерек поймал крем подбородком, челюсть прошило острой вспышкой боли, на глазах выступили слёзы. Удар был хорош, но только развеселил, помог немного приглушить возбуждение, продышаться. – Я тут рассчитываю на стриптиз! Морган широко улыбнулся, демонстрируя самое очаровательное выражение лица, из всех, что имел в запасе. В качестве примера потянул вверх свою футболку, картинно стащил её через голову, поиграл мышцами груди. Рид как заколдованный облизнул взглядом его торс и споткнулся, запутавшись в ногах. - В другой раз! – Выпалил он, врезав по выключателю. Бра погасло, а комната сразу исчезла. Дерек моргал, чтобы быстрее привыкнуть к темноте. Пространство, казалось, растянулось на мили вокруг, а Спенсер угадывался где-то рядом только потому, что громко дышал. Морган любил раскручивать Рида на секс при свете, чтобы можно было смотреть ему в глаза, смущать ещё больше и заставлять об этом смущении забыть. Но для такой ночи темнота оказалась лучшей находкой. В нереальной зыбкости теней только отсветы с улицы возвращали чувство реальности. Морган немного привык к темноте, стал различать контуры вещей, силуэт Рида. Тот осторожно подходил к креслу, шелестел одеждой, собирал бёдрами все встречные углы. Темнота добавляла интимности, особенного острого сейчас понимания, что они с Ридом наедине. Где-то за окном жил город, по улицам ходили люди, проезжали машины, а Морган сидел в здоровенном кресле со стояком в штанах - и ничего больше. Спенсер подошёл совсем близко, осторожно коснулся колена Дерека. Ничего сексуального в таком касании – деликатном и самыми кончиками пальцев – не было, но у Рида как-то всегда получалось. Морган быстро расстегнул штаны, спустил их вместе с бельём. Член распрямился, тяжело качнулся, собирая головкой лёгкие движения воздуха. Морган обхватил запястье Рида, потянул к себе, чтобы поцеловать ладонь, тонкие нервные пальцы. Рид громко выдохнул, дал вылизать себе руку и, Морган бы поставил на это деньги, вздрагивал всем телом от каждого прикосновения. Спенсер был чудом, не стал возражать, когда Дерек потянул его руку вниз, устраивая на своём члене, а двигать ею начал именно так, как хотелось – медленно, плотно обхватив ствол кулаком. Морган не удержал тихого длинного стона, задышал глубже. Крем он выдавливал дрожащими пальцами, переборщил, опустошив тюбик должно быть наполовину, но быстро забыл об этом. Рид был достаточно близко, чтобы Дерек смог дотянуться, – размазывал крем по его члену, чтобы Спенсеру было приятнее, сзади смазывал тугое кольцо мышц, массировал вокруг, надавливал на дырку по середине. Когда Морган вставил палец, Рид громко засопел, расставил ноги шире, выпятил зад. Внутри он был горячим и неподатливым. Морган почти не дал ему времени привыкнуть, осторожно добавил второй палец. Знал, что Спенсеру особенно нравится так, очень медленно двигал пальцами, растягивал не спеша. Рид сам нашёл его губы и полез целоваться. Он был готов и торопил так, чтобы не было стыдно говорить вслух. Морган всё понял и отпустил его, куснул напоследок припухшие в губы, скомандовал: «Повернись». Рид развернулся удачнее, только покачнулся, но не упал. Дерек помог ему сесть, притягивал к груди, направлял свой член. Дышать Спенсер начал, когда полностью опустился, в такой позе Дерек казался ему ещё больше, а инициативы хватило через край. Дерек был тёплым и нужным. Снаружи он мягко, но крепко держал, притискивал к себе, а внутри, Риду было стыдно подумать, но внутри Дерек распирал его, как кол, громадный, твёрдый, и обалденный. Первый толчок Спенсер встретил сладким спазмом и выключился, чувствовал и обострённо воспринимал, но понимать перестал. Мог только распластаться по груди Моргана, так, что тот двигал его как куклу, методично насаживая на себя. Рид зажимал себе рот обеими руками. А Морган двигался, так же медленно и глубоко, обхватил его поперёк живота, ртом прилип к шее, то покусывая её, то оставляя тёмный засос. Незаметно Моргану стало жарко. Спенсер в его руках крупно дрожал, не понимал, что в темноте раскрылся, широко развёл длинные ноги, был уязвимым, как никогда. Морган гладил его по взмокшей груди, наслаждался мерными сладкими толчками, потом, когда Рид весь напрягся и замер, обхватил его член, пережал у основания. Спенсер как ошпаренный взвыл в ладонь, забился. - Ещё немного, - просипел ему в ухо Морган. – Пожалуйста, ещё чуть-чуть. Рид не хотел терпеть. В голове у него звенело, поясница болела от напряжения, мышцы живота окаменели. Морган делал ему слишком приятно, так, что уже не получалось терпеть. И Рид жалобно тихо скулил, пока Морган имел его, виновато целовал за ухом, не стесняясь, хрипел. Кончая, Морган ослабил хватку, провёл по члену Спенсера вверх-вниз, и того выгнуло, оглушило оргазмом. В себя приходили долго. Морган поглаживал Рида, коротко целовал в запёкшиеся губы и не хотел отпускать. По венам вместо крови растеклась истома, напряжение последних дней сгинуло в никуда – Моргана отпустило. Рид в его руках неохотно зашевелился. Передвинулся, чтобы заглянуть Дереку в лицо. - Завтра рано вставать. - Сказал он без энтузиазма и сразу добавил, - я очень рад, что ты пришёл.
Морган плохо помнит, как они выбирались из кресла, одевались и расходились. Он был сонным и очень спокойным, перед дверью ещё долго тискал и целовал спящего на ходу Рида, но как-то нашёл в себе силы уйти. На редкость поганое дело как-то незаметно обернулось приятными воспоминаниями, а теперь вот «подарком самому себе». Морган ухмыляется, с размаху падает в кресло. Как уже делал это однажды, вдумчиво вертится в нём. Стены в квартире Рида толще, чем в злополучной гостинице, но кресло тот выбрал не скрипящее и очень тяжёлое. Морган не может представить, как Рид двигал его, но на то, как выбирал, с удовольствием бы посмотрел. Эксперименты в постели свойственны абсолютному большинству людей, особенно состоявшимся парам. Но когда другие люди идут в секс-шопы за плётками, наручниками, «игрушками» и ворохом эротического белья, скромняга Рид покупает кресло. Морган, угомонившись, откидывается на спинку, ведёт руками по подлокотникам. Голым задом в таком кресле будет неприятно сидеть - обивка прилипнет к коже, да и чистить её должен быть сущим наказанием. Но Морган не возражает. Если такие игры нравятся Спенсеру, кто он такой, чтобы его огорчать? Дверь скрипит, широко открываясь. На пороге замирает пьяно-расслабленный Рид, покачивается и цепляется за дверной косяк, улыбается от уха до уха. Морган всё понимает и улыбается в ответ, шире расставляет колени, хлопает по ним взмокшими ладонями. - Обновим подарочек, жеребец?
Fin
З.Ы. Буду очень рада комментариям, тапкам и отлову ошибок.
Если кто читал фанфик, в котором у Рида был ребенок от Моргана, он вроде, когда понял что беременный и уехал, оставив работу в ФБР. Морган вроде встречался с кем-то, кажется ее звали Тамарой.
... Criminal MindsDrabble Fest. А это значит, есть что почитать.
Список выполненных заявок: 1.01. Вся команда | ОМП. В команду переводят ещё одного агента с тщательно скрываемой нетрадиционной ориентацией. Интерес новичка к Риду, реакция остальных (в особенности Хотча, т.к. он в курсе) 1 1.04. Вся команда. Кроссовер с «Теорией большого взрыва». Шелдон и Леонард — важные свидетели какого-либо серийного убийства, команда профайлеров допрашивает их. H+ 1 1.05. Вся команда. По отделу проходит слух, что у Рида появилась девушка. Вся команда профайлеров пытается представить, что она из себя представляет. Есть ли эта девушка на самом деле или нет - по желанию автора. Н+ 1 1.06. Вся команда. Профайлеры играют в "мафию" 1 1.09. Гарсия | Рид. "Идем, сестренка поможет тебе найти твою судьбу!" 1 1.10. Гидеон | Все. Возвращение Гидеона в команду, реакция остальных. 1 1.11. Гидеон. Через неделю после ухода Гидеона один из членов команды (на усмотрение автора) получает от него письмо. Джейсон пишет о том, как ему жаль, и просит присмотреть за Ридом вместо него, с аргументацией "он никому этого не покажет, но ему нельзя сейчас оставаться одному". Рид не в курсе. Дополнительные лучи любви, если автор обыграет то, что прямо перед исчезновением Гидеона Рид ночевал в кресле за шахматной доской, ожидая его. 1 1.15. Кевин/Гарсия. Годовщина отношений. У них свои представления о романтике. В итоге они нечаянно влезают в очередную правительственную базу (возможно, не американскую), а Хотч их отмазывает с каменным лицом и большим внутренним фэйспалмом. 1 1.18. Морган/молоденькие курсантки. "Бог, просто Бог!" 1, 2 1.17. Морган/fem!Рид, все остальные. Ухаживания, комплименты, попытки пригласить на свидание, но Рид принимает это за нелепые шутки (или вовсе оскорбляется). Все остальные пытаются помочь Моргану. 1 1.25. Рид | остальная команда | старший брат Рида. У Рида есть старший брат, который занимает высокий пост в ФБР и делает всё, чтобы занять младшего, чтобы тот не вспоминал о риске заболеть. 1 1.26. Рид | остальная команда. Кроссовер с «Доктор Кто». На самом деле Рид — 12й Доктор. 1 1.30. Рид. Пять свиданий, которые провалились, и одно, которое удалось. H+ 1 1.31. Рид/Мэри-Сью. В отделе новый агент, она прекрасна, она всё умеет и всё знает. Рид готов ее убить. 1 1.34. Росси/его жены. В целях расследования Росси объвляют мертвым, его бывшие приезжают делить наследство и выяснять отношения. H+ 1 1.35. Росси/Сивер. Предложение руки и сердца. "Я был женат трижды, но жизнь меня ничему не учит, похоже". 1 1.37. Хотч. Попытки совместить работу и воспитание сына. Страх, что смерть матери и постоянная занятость отца может очень плохо сказаться в будущем. 1 1.39. Хотчнер. Профилирование неуловимого и жестокого маньяка, которого уже несколько месяцев не может поймать всё ФБР, на фоне странного недомогания и провалов в памяти. Осознание, что маньяк — это он сам. 1
Там же вас ждет список заявок, ожидающих свое исполнение. Может даже, это будет вы))
They will always be for each other and epic shit like that. This world or the other, one way or another. (c)
Название: Одиночество на двоих Бета: Domino69 Пейринг: Рид/Прентисс Рейтинг: PG-13 Таймлайн: Финал четвертого сезона Саммари: Они торчат в этом баре уже добрых два часа…
За весь перелет они так и не решаются обсудить то, что произошло в Канаде.
Джей-Джей и Гарсия весело болтают о чем-то своем, Хотч и Росси готовят подробный отчет для Штраус, Морган, полностью погрузившись в себя, слушает музыку, а Рид, свернувшись на нескольких креслах в немыслимой позе, пытается уснуть. Лицо у него уставшее, взгляд грустный, задумчивый. Его можно понять. Оба субъекта мертвы, невинный человек сядет в тюрьму, да и сто пар обуви, найденных на заброшенной ферме, не внушают оптимизма. И хотя девочку, Келли, ее зовут Келли, напоминает себе Эмили, они спасли, и теперь все будет хорошо, она почему-то никак не может расслабиться. Будто частичка, крохотная, почти незаметная частица, так и осталась в том ужасном доме пыток и боли.
--
Они всем отделом торчат в этом баре уже два часа. Морган успел собрать кипу листочков с телефонными номерами и пофлиртовать с каждой девушкой в баре. Рид переиграл всех возможных соперников в викторине по СтарТреку, Хотч и Росси выглядят так, будто их недавно сбила машина, а Джей-Джей и Гарсия явно выпили больше, чем следовало.
Эмили медленно потягивает через трубочку что-то яркое, в длинном стакане с зонтиком. Она смотрит вокруг и видит людей, окрашенных в яркие цвета, в многочисленные переливчатые оттенки. Людей, которые танцуют, играют в дартс, смеются, ссорятся, целуются. Кругом эмоции и движение, – жизнь кипит, и только Эмили замерла во времени. Как остановившиеся часы.
Краем глаза она наблюдает, как Морган упрямо пытается напоить Рида.
- Тебе надо хоть разок напиться. Попробуй, Рид, это весело, - Морган улыбается и подталкивает к нему полный шот.
Рид делает вид, что соглашается, с готовностью берет стопку, но стоит Моргану отвернуться на зов очередной девицы, сливает текилу на пол. И как только Дерек снова поворачивается к нему лицом, под строгим взглядом опрокидывает почти пустую стопку. В итоге Риду достается так мало, что этого явно недостаточно, чтобы напиться. Немного захмелеть и то не получится.
--
Они разъезжаются около двух часов ночи. Рид предлагает Эмили подвезти ее, просто потому что он самый трезвый, а остальные, не считая Моргана, быстро разошлись. За кем-то приехали, кто-то взял такси. Хотч, конечно же, вернулся в офис, чтобы не спать в пустом доме.
Рид останавливается у ее подъезда. И Эмили, повинуясь внезапному порыву, приглашает его к себе.
Она недавно рассталась с Роем-Коннором-Гарри? Или все же Энди? И ей очень тоскливо.
Рид смешно ойкает, когда Серджио, враждебно зашипев, вцепляется когтями в его брюки.
Наверное, Эмили просто сошла с ума.
Спенсер Рид последний, с кем она стала бы спать. Но так получается, что Рид единственный, с кем можно. Кто подходит.
Лучше бы это был Морган. Но ей не хочется становиться одной из бесчисленных девушек Дерека, в именах которых тот вечно путается.
Хотч женат. Пока.
Джей-Джей слишком пьяна и не отвечает за свои поступки.
У Гарсии есть парень, да и не похоже, чтобы ей хотелось расширить горизонты.
Росси разведен. Снова. В принципе, неплохой вариант. Эмили нравятся мужчины старше нее. Но после откровенного разговора на заднем дворе бывшего дома Робби Доу Эмили так стыдно, что она в глаза Дэйву старается лишний раз не смотреть. Боится напороться на осуждение или, того хуже, презрение.
А Рид забавный и трогательный. У него точно никого нет, кроме больной матери и пустующей квартиры, в которой даже животных не водится.
Рид глупо разевает рот и краснеет (если Рид вообще может краснеть) стоит ей остаться в одном черном бюстгальтере.
Эмили кажется, что она недостаточно пьяна для такой авантюры, а Рид слишком правильный.
Но она ошибается в обоих случаях.
Скорее всего, Эмили придется все делать самой. Рид робеет и смущается при одном только взгляде на нее. Он нерешительный и ни за что не дотронется до нее первым, потому что хороший воспитанный мальчик и обязательно должен сначала спросить разрешения.
Эмили целует его в уголок губ. Странно, но Рид не пытается ее остановить, и эта мысль, еще даже не мысль, а намек, постепенно вызревает в затуманенном сознании. Намек обретает форму, объем и тяжесть, идеально ложась, как книга в единственно-пустой зазор на полке.
Эмили ждет, что Рид начнет быстро-быстро бормотать (как обычно бывает, когда он сильно нервничает), приводить статистику служебных романов, с формулами, обязательно точными цифрами и процентами. И все это с удручающе-серьезным видом, возбужденно жестикулируя.
Но вместо этого Рид неуверенно обнимает ее своими длинными худыми руками и целует. Старательно. Как и все, что делает доктор Спенсер Рид. И так же старательно, немного нерешительно он сдвигает ладони ей на бедра, мягко привлекая к себе.
Рид действует все увереннее, и Эмили улыбается с чувством то ли раскаяния, то ли радости, и подталкивает его к разобранной кровати.
Утром она об этом пожалеет, но сейчас у них впереди целая ночь.
--
Переглядываясь во время брифингов, разговаривая с Эмили по телефону или выезжая с ней на место преступления, Спенсер всякий раз надеется поймать адресованную ему улыбку или жест. Иногда он подолгу смотрит Эмили в глаза, улавливая малейшее изменение в ее мимике и взгляде. Это помогает ему почувствовать себя менее одиноким. Нужным кому-то еще, кроме матери.
Эмили Прентисс – последняя, с кем Спенсер ожидал оказаться в одной постели. Он о таком и мечтать не смел. Случившееся не поддается научным или каким-либо другим объяснениям. И, что самое обидное, Спенсер и близко не предвидел, что это произойдет. Оказывается, угадать желания женщины сложнее решения какой-то там теоремы или задачи. И вдвойне приятно получать такие сюрпризы, когда их совсем не ждешь.
Спенсер прижимает к себе спящую Эмили и еще долго не может заснуть. Завтра он пригласит ее в кино. На что-нибудь особенное и обязательно на иностранном языке.
Писала на драбблфест, но т.к. сняла в итоге исполнение оттуда, выкладываю здесь.
Рейтинг: G Саммари: возвращение Гидеона, таймлайн - нынешний 7й сезон. Никаких пейрингов.
Никто из них не пытается найти Гидеона. Даже Рид. Особенно Рид. Утонувший во внезапном остром одиночестве, он как-то сразу и бесповоротно понимает, что у него никогда не хватит - смелости? наглости? эгоизма? - вновь посмотреть в глаза своему наставнику и спросить: "За что?". Или не спросить. Во всяком случае, не после того, как этим взглядом - Рид ведь прекрасно всё понимает - он лишит того последней надежды склеить свою жизнь по кусочкам во что-то, хоть отдаленно напоминающее целое.
Никто из них не пытается найти Гидеона, и постепенно все они учатся жить без него. Кто-то раньше, кто-то позже... его нет с ними, когда стреляют в Гарсию. Его нет с ними, когда Хотч истекает кровью в операционной. Его нет с ними, когда тот же Хотч почти сходит с ума, теряя Хэйли, а всю команду прогоняют через трибунал. Его нет с ними, когда Джей Джей в первый раз показывает им своего сына. Его нет с ними, когда они мысленно хоронят подхватившего страшную заразу Спенсера. Его нет с ними, когда они уже по-настоящему хоронят Эмили. Проходят годы и сотни событий, а его всё нет, и все они - и даже Рид, особенно Рид - давно уже научились справляться без него.
Никто из них не пытается найти Гидеона, но однажды он находится сам. читать дальшеВ той субботе нет ровным счетом ничего необычного, и последнее, что Спенсер ожидает увидеть, возвращаясь домой - это знакомая фигура на крыльце. Он останавливается на дорожке и вспоминает свои действия в последние сутки, чтоб убедиться, что не спит и не находится под воздействием психотропных веществ. Реальность выдерживает испытание. Это всё та же скучная теплая суббота, всё тот же привычный пакет с продуктами в руках, всё те же соседи выгуливают всё тех же собак в парке через дорогу - но вдобавок ко всему этому Джейсон Гидеон сидит на его крыльце. Рид не может видеть этого с такого расстояния, но он чувствует, что тот смотрит на него - как всегда цепко и внимательно.
Гидеон говорит: - Спенсер. Рид разворачивается и молча уходит. Следующее, что он по-настоящему помнит - это старбакс. Он сидит за столиком в полупустом зале и цедит остывший кофе, а рядом с ним - пакет с продуктами, и все это ужасно глупо - и кофе, и это нелепое бегство, - глупо и где-то даже смешно, и он обязательно посмеется над этим. Позже. А сейчас Рид отстраненно анализирует собственные эмоции и мысли. Он должен бы радоваться встрече - хотя бы потому, что некогда близкий ему человек жив. Он должен бы злиться. На худой конец - обижаться. Гидеон исчез, когда захотел - и появился, когда захотел, оба раза без предупреждения, и пусть это не вполне справедливые формулировки, но у Рида есть все поводы радоваться, злиться и обижаться. Вместо этого он чувствует почти звенящую пустоту. Наверное, это шок - думает он. Слишком сильное эмоциональное потрясение. Нужно сказать остальным. Или не нужно. Возможно, у Гидеона нет причин возвращаться. Возможно, Гидеон и не возвращался. Возможно, все же, над ним смеется собственный рассудок. Пустота внутри взрывается страхом - он не знает, как начинается сумасшествие, но ждет, что оно вот-вот начнется, на протяжении последних двух лет, и может быть, его личное сумасшествие приходит именно так: мягкой поступью бывшего учителя... но ведь не было стрессора? Он давно не вспоминал о Джейсоне. Всё отболело, перегорело, давно осталось позади... он приспособился. Повзрослел. Привык. Рид выдыхает и решительно отодвигает стакан в сторону.
Краем глаза он замечает движение за соседним столиком, а потом напротив него садится Гидеон. В резком искусственном свете старбаксовских ламп он неправдоподобно реален. С десяток новых морщин, сереющая на щеках щетина, потрепанная кожаная куртка, вина и тревога во взгляде. Рид нервно хмыкает и переводит взгляд на собственные руки. - Спенсер, - вновь говорит Гидеон. - Уже тридцать лет Спенсер, - это звучит резко, и Рид сам удивляется этой резкости, но - какого черта? - он имеет на нее право. Руки начинают мелко дрожать, но внутри по-прежнему нет ни радости, ни злости, и он просто закусывает губу и откидывается назад, пряча ладони под стол.
Гидеон молчит несколько минут, а затем начинает говорить, иногда запинаясь, иногда вновь замолкая. Он говорит, и говорит, и говорит: о том, что не мог не уйти. О том, что это было ужасно несправедливо по отношению к ним ко всем - и особенно по отношению к Спенсеру - и что он никогда себя не простит. О том, сколько раз он порывался поговорить с ним до своего ухода, и сколько раз - после, и как каждый раз останавливал себя, зная, что один такой разговор - и уйти он не сможет. И не уйти не сможет тоже, а значит - будет медленно разваливаться у них на глазах. О том, что верил в него, и о том, как гордится им, и что ни на йоту не ошибся в своей вере. О том, что всегда был паршивым отцом собственному сыну, и что он никогда не хотел становиться для Рида большим, чем коллегой или учителем, зная, что не справится и однажды всё испортит, а это совершенно не то, чего Рид заслуживает - и что меньше всего он хотел причинить ему боль, но в итоге всё пошло не по плану, и в конце концов он оказался прав. О том, что он ненавидит оказываться правым в таких ситуациях. О том, что он не может представить, через что Спенсер прошел в те несколько недель после получения письма, и потом, позже. О том, как ему жаль, что его не было рядом, когда он был нужен. О том, как он благодарен за то, что все они смогли отпустить его. О том, что он не заслуживает прощения и не претендует на него. О том, что он не вправе врываться вновь в их жизни, и что если только Спенсер скажет ему уходить, он уйдет и не будет бередить подзабытые воспоминания...
Он прерывается потому, что Рид начинает смеяться - сухо и неприятно, пока смех не переходит в истерику, и тогда Джейсон пересаживается к нему и обнимает, притягивая лбом к собственному плечу, а Рид не сопротивляется - он только всё смеется и смеется, и никак не может остановиться, пока наконец смех не переходит в беззвучные подергивания лопаток и не стихает окончательно. Джейсон осторожно гладит его по спине и гадает, что значит эта реакция - иногда читать Рида у него не получается совершенно - когда тот бубнит что-то в его плечо. - Что? Рид отстраняется и смотрит на него прямо. - У меня эйдетическая память. Я не смогу забыть.
Рид отстраняется и смотрит прямо, не отводя взгляда и прислушиваясь к себе. Пустоты внутри больше нет, как будто его рвало ей во время недавней истерики, и она вся вышла наружу, растворилась в теплом воздухе. Ее место стремительно, обгоняя друг друга, занимают радость и злость. И, путаясь в эмоциях, Рид говорит, торопливо, будто не успеет сказать все до того, как Гидеон вновь исчезнет: - Я давно перестал надеяться, что увижу тебя снова. Я думал, что твой уход был универсальным ответом на все мои вопросы, и почти ненавидел тебя за это, но все равно пытался понять, почему - так, за что ты так со мной, со всеми нами, мы ведь... я ведь сделал бы все возможное, чтоб помочь тебе, но ты просто сбежал, оставив за собой лишь письмо. Я перечитывал его раз пятьдесят... пятьдесят два раза, если быть точным. Искал спрятанное послание, надежду, совет, я не знаю... что-то. А потом перестал. И теперь ты появляешься и говоришь, что тебе жаль. Гидеон выглядит так, будто каждое слово - длинная булавка, вогнанная под кожу, он кивает и пытается было что-то сказать, но Рид перебивает его. - Ты появляешься, и оказывается, что я никогда не переставал надеяться. И в этот момент, только лишь в этот момент Джейсон Гидеон наконец окончательно понимает, почему он здесь. Ясноглазый мальчик превратился в мужчину и каким-то образом убрал прилагательное "фатальная" из описания всех его ошибок. Джейсон улыбается и вновь обнимает начинающего наконец смущаться - и это хорошо, это замечательно - Рида. И он говорит: - Спасибо.
Рид знает о боли все и даже больше. Именно поэтому он каждым нервом осознает, насколько же Эмили должно быть сейчас больно. И дело даже не столько в физической боли, хотя и она причиняет не меньше страданий, сколько в одиночестве. Рядом с ней нет никого, кто бы держал ее за руку, гладил по шелковым (Рид предполагает, что у нее очень мягкие волосы, потому что Эмили пользуется только специальным смягчающим шампунем с запахом экзотических фруктов - и это логическое заключение, основанное на вышеприведенном факте и личном опыте, полученном при нескольких случайных прикосновениях) волосам и стирал с бледного лица кровь влажной салфеткой. Эмили холодно, страшно и очень одиноко. И Рид чувствует себя виноватым из-за того, что не может разделить с ней боль, страх и темноту. Увидев в толпе перепуганных сектантов лицо измученной Прентисс, Рид думает, что мог бы запросто пересчитать все ссадины, ушибы и теоретически-вероятные переломы ребер. Но Эмили другая. Не Джей-Джей, к которой он привык и реакцию которой может с легкостью предугадать. Прентисс скрытная, и они ничего о ней не знают. Рид о ней ничего не знает, что уже значит многое. И это пугает. Риду чертовски страшно, что он может ошибиться. Ему нужно время. Как можно больше времени. Когда-нибудь, возможно, если ему удастся достучаться до нее, заинтересовать или хотя бы удивить (не в научном смысле), как это сделал Морган, Рид, возможно, станет тем, кто будет ухаживать за раненной Эмили, когда она вернется домой с очередного задания. Но вероятности - это слишком опасная, скользкая тропа. Неточная и хлипкая. И на данный момент все, что Риду позволено, это крепко обнять Прентисс, пока за их спинами догорает мечта Бэнджамина Сайруса.
Кошка скончалась. Мех уже не тот на хвосте. Помалкивай или отведай.
Здравствуйте! На сообществе fandom fighting проводится выбор фандомов для следующего круга по сериалам. Если вы хотите участвовать в фандомной битве за Criminal minds или наблюдать за ходом битвы как зритель, отметьте CM в комментариях (там же можно предложить любой другой сериальный фандом ) надеюсь, мой пост не нарушает правила сообщества)
upd: Если все же решили поучаствовать, отметьтесь предварительно в этой записи)) Минимальное количество участников команды для данного круга - 11
upd2:
Набор участников команды открыт! Приглашаются фикрайтеры, артеры, коллажисты и клипмейкеры! (пост для записи открывается по клику на баннер) Пожалуйста, не проходите мимо! У Criminal minds такой чудесный фандом и так редко в чем-то участвует
Мы начинаем. Убедительная просьба: если вы хотите прокомментировать работу автора(ов), пройдите по ссылке, поскольку мы не хотим засорять игру комментариями касательно текстов.)) Спасибо за понимание!
They will always be for each other and epic shit like that. This world or the other, one way or another. (c)
Название: ** Рейтинг: PG Пейринг: Рид/Прентисс
**** Когда Эмили Прентисс появляется в Отделе Поведенческого Анализа, команда долгое время к ней присматривается, привыкает к новому человеку. И только Рид сразу понимает, какая она. Другая. Не как Эл. Сильная. Упрямая. Четкая. Прентисс не нужно доказывать свое право находиться в отделе. Она там по призванию. Первое время Эмили все побаиваются, даже Морган, и тот не рискует к ней подойти, пока не выясняется общая любовь к Воннегуту. Гидеон тоже не сразу предлагает сыграть ей в шахматы. Рид считает, что ему, чтобы заговорить с Прентисс, нужно тщательно продумать каждый шаг. А еще лучше - составить схему всех возможных развитий событий подобного разговора и отметить уязвимые места. Для более личного разговора понадобится совсем другая тактика. Это как игра в шахматы - нужно видеть на несколько шагов вперед.